Есть тексты, которые вошли в плоть и кровь нашего поколения. Любимые сказки – это тот общий фундамент, который скрепляет такие разные постройки наших жизней. «Винни Пух» Алана Александра Милна в этом книжном ряду стоит на почетном месте.
За 80 лет, прошедших с выхода этой книги, «Винни Пух» оброс многочисленными трактовками и интерпретациями, вплоть до психоаналитических и эзотерических, исцеляюще-игровых и относящихся к бурному потоку «селф-хелпа». Самый распространенный текст – «Дао Пуха» Бенджамина Хоффа. В России – постмодернистский подвиг Вадима Руднева «Винни Пух и философия обыденного языка».
Это и не удивительно. «Винни Пух» – очень щедрая книга, позволяющая искать в ее сюжете и персонажах все что угодно. Причем в тексте ничего не спрятано, скрытых шифров нет, все лежит на поверхности. Просто этого «всего» слишком много, с избытком.
Вплоть до такого. Вы помните, что Сова написала на пустом горшочке, который Винни Пух собрался подарить Иа на день рождения? Цитирую: «Про зря вля бля сдине мраш деня про зря бля бля вля!»
Как водится, великая детская книга выросла из рассказов Алана Александра Милна своему сыну, тезке «человеческого героя» «Винни Пуха» – Кристоферу Робину. Разыгрывая сценки с игрушками сына – медвежонком, поросенком и бесхвостым ослом (помните историю с днем рождения Иа?), Милн постепенно стал фиксировать придуманные истории, оформляя их в текст, которому суждена была бессмертная слава.
Милн, скромный английский писатель, автор множества сказок и рассказов (он много лет сотрудничал в юмористическом журнале «Панч»), остался в благодарной памяти неизбежно повзрослевших потомков автором одной книги. Первое издание вышло 14 октября 1926 года.
Русскому «Винни Пуху» повезло. Переложение Бориса Заходера «Винни Пух и все-все-все» вышло в 1960 году. Иллюстрации к книге сделала Алиса Порет, ученица Петрова-Водкина и Филонова, близкая подруга Даниила Хармса.
Чтобы «пересказывать», нужно обладать недюжинным талантом. Неизвестно, как сложилась бы судьба великого медвежонка в наших широтах, если бы не находки Заходера, его блестящий стиль и особенный юмор. Чего стоит такой пассаж, отсутствующий, кстати, в тексте Милна: Пятачок задается вопросом о Слонопотаме – «Любит ли он поросят или нет? И как он их любит?..»
Надо сказать, что остальные переводы «Винни Пуха», в том числе более близкие к оригиналу, не стали столь же популярными.
Но сколь бы ни были увлекательны языковые игры и извилисты толкования, сколько бы ни шлифовали свое мастерство переводчики (а есть варианты, где «Винни Пух» – девочка, есть и перевод на латинский язык), главным останется одно. Это главное – неназываемое, наверное, – пронзительно запечатлено в последних строчках книги:
- - Пошли!
- – Куда? – спросил Винни-Пух.
- – Куда-нибудь, – сказал Кристофер Робин.
И они пошли. Но куда бы они ни пришли, и что бы ни случилось с ними по дороге, – здесь, в Зачарованном Месте, на вершине холма в Лесу, маленький мальчик будет всегда, всегда играть со своим медвежонком».