Я прихожу с дождём

Где-то на Филиппинах пропадает сын фармацевтического миллионера — юноша-миссионер Шитао (Такуя Кимура). Миллионер, представленный голосом из колонок (перед людьми он появляться не рискует, опасаясь подхватить какую-нибудь заразу), обращается за помощью к частному сыщику по имени Клайн (Джош Хартнетт), который в следствие нервного срыва ушёл из силовых структур — двинулся умом после того, как нашёл маньяка за которым долгое время гонялся. Именно маньяк (Элиас Котеас), чья сложная художественная натура заставляла его изготавливать из плоти своих жертв гигеровского формата скульптуры, стал для Клайна проводником в мир боли. Но как раз эту самую боль лечит сын фармацевта — Иисус Христос азиатского происхождения, обнаружившейся после своей пропажи в Гонконге.

Французский вьетнамец Ан Хун Тран («Рикша», «Золотой лев» в Венеции), в 90-е частый гость (и подчас лауреат) кинофестивалей и премий категории А — транснациональный поставщик прекрасного. Его арт-триллер «Я прихожу с дождём» с одним из главных актёров девичьих грёз в роли слетающего с катушек детектива — вольный ремейк Нового Завета и цепкий экскурс в сердце ночного урбанистического бдения, навеянного песнями группы Radiohead и фантастическими панорама стеклянного города-клетки Гонконг.

Действие фильма прерывается нервными флэшбеками из прошлого Клайна, тогда как сюжетная линия, связанная с Шитао, кажется самостоятельным отрывком. Только в конце они пересекутся, когда ищейка наконец найдёт того, кого ищет. В остальное же время «Я прихожу с дождём» купается в крови (этой красной жидкости в картине было пролито с несколько галлонов), ухитряясь при этом не вызвать отвращения. Настоящую жуть тут пробуждают только скульптуры из человеческих тел, которые художник-маньяк Хасфорд выставил так умело, что не менее, чем он, сумасшедшие люди, возможно, предложили бы ему презнтовать их на Третей Московской биеннале современного искусства.

Хартнетт в фильме хорош настолько, насколько ему позволяет его талант. Операторская работа высшего класса. Камера чурается длинных планов, что задает ритм повествованию, которое, тем не менее, всё равно развивается неторопливо. Важно заметить также то, что у Хун Трана неплохо получается снимать и чувственные сцены. В предстоящей экранизации «Норвежского леса» по Харуки Мураками это умение должно ему пригодиться.